Неточные совпадения
— Но
князь говорит не о помощи, — сказал Левин, заступаясь за тестя, — а об войне.
Князь говорит, что частные люди не могут принимать участия в войне без
разрешения правительства.
Он посоветовался со старым
князем и, получив его
разрешение, передал Кити свой дневник, в котором было написано то, что мучало его.
— Про это я ничего не знаю, — заключил Васин. — Лидия Ахмакова умерла недели две спустя после своего
разрешения; что тут случилось — не знаю.
Князь, только лишь возвратясь из Парижа, узнал, что был ребенок, и, кажется, сначала не поверил, что от него… Вообще, эту историю со всех сторон держат в секрете даже до сих пор.
В. был лет десять старше нас и удивлял нас своими практическими заметками, своим знанием политических дел, своим французским красноречием и горячностью своего либерализма. Он знал так много и так подробно, рассказывал так мило и так плавно; мнения его были так твердо очерчены, на все был ответ, совет,
разрешение. Читал он всё — новые романы, трактаты, журналы, стихи и, сверх того, сильно занимался зоологией, писал проекты для
князя и составлял планы для детских книг.
Кружок ставил — с
разрешения генерал-губернатора
князя Долгорукова, воображавшего себя удельным
князем и не подчинявшегося Петербургу, — спектакли и постом, и по субботам, но с тем только, чтобы на афишах стояло: «сцены из трагедии „Макбет“, „сцены из комедии „Ревизор“, или «сцены из оперетты “Елена Прекрасная"“, хотя пьесы шли целиком.
Но слишком, слишком много собралось в это утро и других неразрешимых обстоятельств, и всё к одному времени, и всё требовало
разрешения немедленно, так что
князь был очень грустен.
Увы! Аглая не выходила, и
князь пропадал. Чуть лепеча и потерявшись, он было выразил мнение, что починить дорогу чрезвычайно полезно, но Аделаида вдруг засмеялась, и
князь опять уничтожился. В это-то самое мгновение и вошла Аглая спокойно и важно, церемонно отдала
князю поклон и торжественно заняла самое видное место у круглого стола. Она вопросительно посмотрела на
князя. Все поняли, что настало
разрешение всех недоумений.
В конце августа или в начале сентября, если все будет благополучно, пускаюсь в ваши страны: к тому времени получится
разрешение от
князя, к которому я отправил 31 июля мое просительное письмо с лекарским свидетельством. Недели две или три пробуду у вас. Вы примите меня под вашу крышу. О многом потолкуем — почти два года как мы не видались…
— Послушайте, Николай Сергеич, решим так: подождем. Будьте уверены, что не одни глаза смотрят за этим делом, и, может быть, оно разрешится самым лучшим образом, само собою, без насильственных и искусственных
разрешений, как например эта дуэль. Время — самый лучший разрешитель! А наконец, позвольте вам сказать, что весь ваш проект совершенно невозможен. Неужели ж вы могли хоть одну минуту думать, что
князь примет ваш вызов?
— Это
князь Бесхвостый, — говорила ей подруга, которую молодой
князь удостоивал своим вниманием (разумеется, с
разрешения родителей).
Разрешения эти сами по себе не имели законной силы, но Лазарь знал, что если старый
князь и узнает об них, то «повести дела» не захочет.
И среди своей столицы,
С
разрешения царицы,
В тот же день стал княжить он
И нарекся:
князь Гвидон.
Свистящие губы его улыбались в знак довольства самим собою, ибо юному
князю казалось, что, совместив аплодисменты со свистом, он нашел самое остроумное
разрешение труднейшей проблемы.
Оказалось, что слуги ошиблись; это приехал из Александровской слободы
князь Никита, с
разрешения царя опередивший его по дороге. С ним было множество слуг. С радостным лицом обнял он брата, поцеловал племянницу и дружески поздоровался с
князем Владимиром, Яковом Потаповичем и священником отцом Михаилом.
Роковая запись новгородская была получена накануне, и великий
князь повелел для выслушания ее собраться всем ближним своим боярам в думную палату для окончательного
разрешения дела относительно вольной отчины своей — Великого Новгорода.
В феврале 1797 года,
князь Зубов, получивший
разрешение отправиться за границу, проезжал через этот город.
Государыня и
князь Вадбольский невольно посмотрели друг другу в глаза, как бы искали в них
разрешения темной задачи.
«Сумасшедший
князь» — кличка эта оставалась за
князем Луговым со времени его отъезда, — действительно вел себя там, по мнению большинства, более чем странно. По приезде в Луговое, как сообщали добровольцы-корреспонденты, он повел совершенно замкнутую жизнь, один только раз был в Тамбове у архиерея, которому предъявил
разрешение Святейшего Синода на постройку двух церквей: одну в своем имении Луговом, а другую в имении Сергея Семеновича Зиновьева — Зиновьеве.
Занятый осуществлением своих колоссальных проектов и
разрешением государственных дел выдающейся важности и бесчисленными романтическими интригами, светлейший
князь Григорий Александрович не забывал заботиться и об устройстве судьбы своих племянниц — сестер Энгельгардт.
Последнее, как знали в Петербурге, принадлежало покойной княжне Людмиле Васильевне Полторацкой. Постройка обоих храмов началась и, ввиду того что
князь не жалел денег, подвигалась очень быстро.
Князь Сергей Сергеевич, как сообщали, проводил ежедневно несколько часов в родовом склепе Зиновьевых, где были похоронены
князь и княгиня Полторацкие, куда, с
разрешения тамбовского архиерея, было перенесено тело дворовой девушки княгини Полторацкой — Татьяны Берестовой.
Образец не знал, как освободиться от такого постояльца, и не видел конца своему басурманскому пленению. Просить Ивана Васильевича о
разрешении уз своих не смел: Антон-лекарь каждый день более и более входил в милость великого
князя. В горе своем боярин нередко сравнивал себя с многострадальным Иовом, которого все язвы, казалось, готов он был принять вместо этого плена.
Разрешение, данное Сигизмунду Нарцисовичу
князем Прозоровским, влиять на его дочь в смысле склонения ее на брак с Александром Васильевичем Суворовым дало Кржижановскому более частую возможность вести беседы с княжной с глазу на глаз и еще более подчинять ее своему тлетворному влиянию.
— Очень рад тебя видеть, пройди туда, где они собрались, и подожди меня. — Государь прошел в кабинет. За ним прошел
князь Петр Михайлович Волконский, барон Штейн, и за ними затворились двери.
Князь Андрей, пользуясь
разрешением государя, прошел с Паулучи, которого он знал по Турции, в гостиную, где собрался совет.
— Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашеи выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по
разрешению папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь,
князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по-русски бы обломать бока, вся бы дурь соскочила!